Итак, мы прочитали это. И сказали много слов.
Но вот вопрос: что же в итоге? В конце концов, "текущие" впечатления слишком сиюминутны, да и оценивать любое произведение искусства справедливее всего целиком.
Вот она, наша оценка, и вот они, наши выводы:
Говорит JayaГоворит Jaya:
Дэвид Маззукелли – не просто хороший художник. Он – хороший рассказчик, умеющий мастерски сплетать повествование из изображений. Эти утверждения были верны двадцать семь лет назад, кода Фрэнк Миллер назвал не написавшего ни одной буквы сценария Маззукелли полноправным соавтором ‘Born Again’, и остались верными в конце двухтысячных, что безусловно демонстрирует «Астериос Полип».
Этот комикс показывает нам, на что способен Маззукелли, и не восхищаться просто не получается. Одно количество применённых приёмов вызывает оторопь, как поражает и их разброс. Используется, кажется, каждый элемент, который только можно использовать: цвет, детали, форма баллонов, шрифты, пространство, линия, контур, техника рисования, формы, структура страницы и разворотов, композиция кадра, свет и тень…
Всё это не просто вплетается в нарратив и оттеняет его, о нет. Синтез видов искусства, создающий комикс как медиум, здесь существует полноценным слиянием, повествование создаётся рисунком и неотделимо от него. Любая попытка переложить «Астериоса Полипа» на язык исключительно слов потерпит неудачу, разбившись в громоздкую описательность существующего воплощения.
Рисунок наполняет комикс мотивами, темами, символами, отсылками. Рисунком автор управляет мыслями и настроением читателя, рисунком создаёт характеры и разворачивает судьбы. «Астериос Полип» представляет собой завораживающую демонстрацию мастерства своего автора, который, кажется, вложил в эту вещь всё, что только мог.
Зачем-то.
Когда мы говорим об искусстве, ответ на вопрос о смысле представленного органам чувств всегда в той или иной степени неопределён. В конце концов, возможно целью Маззукелли была именно демонстрация технических нарративных возможностей медиума – всех этих трюков и приёмов. В таком случае, автору можно поаплодировать – демонстрация вышла превосходной.
Если же считать «Астериоса Полипа» прежде всего произведением, что-то нам в самом широком смысле этого слова рассказывающим, повествующим, то результат выходит если и не печальным, то разочаровывающим уж точно. Маззукелли оказывается любителем ружья как сугубо декоративного элемента интерьера, причём ружьями оказываются в том числе мотивы с темами, то от чего возможно несколько наивно ожидаешь работы на основную идею. Подавляющее большинство рецензий и отзывов на этот комикс, перечисляющие то, что же в нём есть, нечаянно оказываются предельно честными: да, всё это, от неожиданного рассказчика до «Орфея и Эвридики», там есть. Эти вещи там находятся. Именно это они и делают. И, что печальнее всего, понятным этот расклад начинает становиться уже слишком поздно, когда ожидание значимости уже просуществовало в сознании слишком долго, чтобы быть откинутым без ущерба для общего впечатления.
А что же будет, если попытаться сделать невозможное и откинуть шелуху трюкачества автора? Что останется в том самом громоздко-описательном пересказе показываемого? Останутся от силы два с половиной живых персонажа, разыгрывающие вместе с набором клише трогательную историю об оттаивании холодного логика среднего возраста в близкую к Природе мягкость. Ну и, разумеется, конечно же, про любовь, служащую инструментом этого оттаивания.
Но давайте поподробнее.
«Астериос Полип» рассказывает историю запредельного теоретика – бумажного архитектора и университетского преподавателя, одержимого формализацией реальности в дуалистическую систему – который, подойдя к своему пятидесятилетию, оказался поставленным лицом к лицу с бессмысленностью собственного существования. Комикс начинается с буквального вмешательства небес, разрушающего жизнь героя и отправляющего его в путешествие к пониманию самых важных вещей в мире и заодно в провинцию. Путешествие это перемежается беспорядочными (но не хаотичными) экскурсами в прошлое героя, рассказывающими о том, как же он дошёл до состояния, в котором был впервые показан читателю, и заканчивается воссоединением с потерянной им в печальном прошлом любимой женщиной. То есть пониманием того, что жизнь гораздо сложнее и прекраснее, чем казалась герою, а простые схемы – ничто по сравнению с запахом земли и теплотой улыбки. То есть воссоединением с любимой женщиной, потому что это одно и то же, это всегда одно и то же. Потому что герой, поставивший все галочки в Списке Просветления, непременно получает женщину. Она – его приз, и то, что иных свидетельств его исправления кроме его же чистых глаз у неё нет, значения не имеет, потому что ну в самом деле, о чём вы, за кого вы её принимаете – за самостоятельного живого человека? Не смешите меня!
«Астериос Полип» вещь крайне… симптоматичная. Разумеется, рассматривать комиксы как простую сумму рисунка и «текста», то есть сценария, неверно. Разумеется, говоря о комиксах, мы говорим об особом языке художественных образов, особом способе выражения идей и особом подходе к переносу авторского замысла в постигаемую органами чувств реальность. Но, к сожалению или к счастью, рассуждая о комиксах, от сравнения с иными формами, повествовательными и не только, их опытом, достижениями и наработками уйти просто не получается: комиксы, как и мы сами, существуют в общем культурном контексте, и оценивать их в отрыве от него невозможно.
В самом примитивном смысле речь идёт о сравнении некоего оторванного от формы «содержания», что, разумеется же, является грубейшим утрированием: когда мы говорим об искусстве полноценно разорвать их невозможно, форма оправдывает своё существование возможностью создания уникальных смыслов, но всё-таки. В комиксах роль условной «формы» выполняет сочетание рисунка и оформления текста, а «содержания» - «текстовая» составляющая - сценарий (который может и не существовать как псевдосамостоятельная единица) и фиксируемые им сюжет, характеры, идеи и так далее. И, увы, сложностью, изысканностью и глубиной содержания комиксы традиционно проигрывают «близким» формам искусства. Да, можно сходу вспомнить множество частных примеров обратного, но если мы говорим о некоей полуабстрактной мере мастерства, о планке, пересечение которой необходимо для получения места в высшей страте, то увернуться от печальной правды не получится. За озвучивание этой мысли любители формы, ставящие во главу угла рисунок либо же те самые уникальные для формы смыслы как идею, так не любят людей «читающих комиксы как книги», к которым, как можно догадаться относится автор этих строк. Когда речь заходит о комикс-критике, обоснованность оценки комикса, любого комикса, с «литературных» позиций в принципе стоит под большим вопросом, но мой ответ на него, думаю, понятен.
«Астериос Полип» - великолепный комикс, если основным критерием оценки считать качество рисунка и то, насколько рисунок участвует в создании и оформлении излагаемых автором смыслов. Представляется, что именно поэтому эта вещь так любима читателями и обласкана критиками.
Если же смотреть на обращение автора с элементами «литературной» стороны комикса, на мотивы, идеи, символы, сюжет, персонажей и прочую сборную солянку из этого угла, то результат выходит довольно… неудовлетворительным.
Вопрос, пожалуй, в том, что важно лично для вас. И насколько высоко стоит планка.
Говорит ЛарошГоворит Ларош:
Меня одолевают двойственные чувства. С момента прочтения и по нынешний момент.
Понимаете, я очень хотел, чтобы эта книга мне понравилась. И у нее даже были все шансы - я люблю истории "как бы ни о чем", я люблю притчи, помещенные в декорации и контекст современной жизни. Я могу бесконечно смотреть на бытовые зарисовки (правда, в кино). Сверх того, я фанбой and proud of it, и перечитывал отдельные места из Daredevil Born Again больше раз, чем каких-нибудь общепринято прекрасных "Хранителей". В общем, на стадии обложки Дэвид Мазукелли мог мной владеть и распоряжаться, даже если бы я не читал об "Астериосе Полипе" ничего.
Но я читал. Я открывал Tvtropes, который сулил мне не меньшую сложность нарратива и разнообразие трактовок, чем в "Доме листьев" Данилевского. Я читаю сайты про комиксы, и там повсюду хвалили "Полипа", едва он вышел, и второй раз - когда он наполучал всевозможных премий. В общем, ожидания были преизрядные.
И дело не в том, что я слишком многого ждал от этой книги. Напротив, значительность ожиданий позволила мне протянуть до середины романа с двумя попеременными ощущениями - "Я идиот, но в конце мне все объяснят" и "Я идиот и должен был понять здесь все сам". Потому что "Астериос Полип" напоминал шифр (им он, будем честными, все-таки является), и я бился над его разгадкой.
Мне и сейчас кажется, что это просто невероятно сложный шифр. Что я недостаточно много читал и недостаточно много думал, и у умного человека в руках все детали и мелочи в романе сложатся в многослойную картину, которую я просто не в состоянии оценить. Но в те минуты, когда я все-таки уверен в себе, как в читателе, я открываю роман на произвольной странице и восклицаю "И что?"
Скажем, фамилия "Polyp" - это Polyphemus (как мы помним, усеченный надвое паспортисткой). Я сам не догадался, я прочитал об этом у умных людей. Ну, скажем, да, Полифем. Астериос теряет глаз. Как циклоп Полифем. И что? Он преподает пол-жизни в университете на Итаке. И что? Он возвращается из долго сна-забытья, гостит у "царя" заморской страны и наконец достигает дома и жены. И что? И что? Ну, предположим, вынул я все звенья "Одиссеи" из "Полипа", и что мне с ними делать? Все, что я бы теоретически мог - это предсказывать развитие сюжета при чтении. Но тут бы меня ждал резкий поворот - Астериос ведь в какой-то момент оказывается не Одиссеем, а Орфеем. Который, впрочем, не выводит никакой Эвридики из царства мертвых, потому что его "Эвридика" не находится в царстве мертвых (иногда даже кажется наоборот).
Не-ет, здесь все важно, я с первой главы понял. Я упирался лбом в каждую деталь, особенно когда перечитывал заново, и напряженно думал. Мать рожала Астериоса тридцать три часа. И что? Его отец произносит во флэшбеке афоризм о крепком и слабом чае. И что? В баре выступает группа из трех готических девиц. И что?
А главное, куда едет этот поезд? Она бросила Его, неизвестно как провела все это время (серьезно, автора это нимало не занимает, так что дом Ханы лишен каких-либо примет прошедшего времени, кроме очевидных), он все осознал, вернулся и намерен сделать вторую попытку. По пути мы выясняем, что не все кухонные мистики пустоголовы, не все социальные проблемы имеют однозначные решения, а читатель комиксов немедленно примет любое "О-о-о, м-м-м" в баббле, источник которого не виден, за секс. А, да, еще мы по пути сначала находим, а потом теряем ненадежного рассказчика и тщетно пытаемся понять, зачем же герой теряет глаз, если в английском языке нет пословицы про поминание старого. Ну вы поняли, какой риторический вопрос я хочу задать.
Шон Робинсон вот предполагает, что это постмодернизм такой - полная инноваций в области формы книга, не имеющая особой фунциональности (сюжета), которая рассказывает об архитекторе, сделавшем много инноваций в области формы и имевшем сложные отношения с функциональностью. Хотя мне как раз кажется, что Полип ценил функциональность и презирал декоративность, но оставим критику его мысль. Потому что мысль эта напоминает тех людей, которые восклицают в интернете, будучи уличены в чем-нибудь, в чем обычно уличают людей в интернете - "Да это не вы меня троллите, это я вас троллил все это время!"
И понимаете, при этом книга-то замечательная. Потому что Мазукелли замечательный художник. Потому что он показывает огромное разнообразие выразительных средств в комиксах, техник исполнения и художественных приемов. "Полипа" можно использовать как арсенал, как без контекста, так и с учетом центральных тем романа - двойственности и разделенности (стремления обрести завершенность). Можно очень долго говорить о визуальных рифмах, графических лейтмотивах, блестящем использовании кадрирования, построении страниц... За счет всего этого роман безусловно интересно читать и можно перечитывать. У книги, таким образом, есть один недостаток - это сюжет. Который беспроигрышен, жмет на нужные кнопки и делает, кажется, все как надо. И вроде бы все питательные вещества в нем видны, и он даже не слишком прост и претендует на несколько "подводных смыслов" (правда, приводящих туда же, куда и основной). Но это скорее сценарное упражнение, аккомпанемент к рисунку, нежели что-то, что можно называть романом и продавать в обложке с фамилией автора.
Астериос, приверженец модернистской философии, полагает, что всякая форма отражает функцию, и любой декор, не несущий полезной нагрузки - излишен. Можно было бы сказать, что он заблуждается и по ходу сюжета узнает, что нет, "бесполезный" декор зачем-то нужен в жизни - но я бы скорее сказал, что Астериос узнает о "функции", важности тех вещей в жизни, которые он полагал декоративными. Увы, я как читатель в своих взаимоотношениях с романом аналогичного пути не прошел. Множество деталей, имеющих самостоятельное значение и функцию в пределах страницы или сцены, не оказались для меня функциональны на пространстве всего романа. Дай Тано указывает, что "астерисм" - это группа звезд, которые легко заметить и связать между собой на небе, однако не образующая созвездия. Астеризмов в романе Мазукелли множество. Однако созвездиями они не становятся.
В конце концов, должен признать, что двойственные чувства покидают меня. Из "светлой грусти" (клише потому и стали клише, что они точны), вызванной притчей Дэвида Мазукелли, постепенно проступает досада. Перед вами "Астериос Полип" - блестящий учебник по рисованию и внутренней организации комиксов, зачем-то снабженный сюжетом.
И на этом всё. Скачать комикс, напоминаем, предлагается тут.
@темы: Скачать, Отзыв, David Mazzuccelli, Лайвблог
.
.
Если Наташа снова сойдется с Клинтом, я буду вменять это в вину мувиверса
